когда Дед вернулся из вылазки в большой город, где не бывал всего лет 5, не больше, вены на его висках вздулись большими реками. столица не изменяется в лице, но вот Деда, хоть немногим, да исказило.
он сел на шаткий стул (точнее будет - рухнул). и мир качнулся под этим стулом.
"там творится что-то невероятное! там нет ни одного тихого места, ни одного молчаливого рта. связи между людьми тянутся через тысячи километров и эти люди знают о том, как выглядит их знакомый в этот момент в другой стране, но не замечают ни слез, ни смеха того, кто идет рядом. там везде что-то покупается, что-то продается, деньги передаются из рук в руки круглосуточно и больше их от этого ни у кого не становится. там повсюду еда и одежда, но люди бегают голодные, чтобы согреться. там прекрасные девушки в роскошных платьях красивы ровно до тех пор, пока не поджигают сигарету в тонких пальцах. там женщины целуют в губы других женщин! мужчины держут за руки других мужчин! а дети напевают под нос матешильные песни. там цены на книги такие, что читать их может лишь тот, у кого на это уже нет времени из-за плотного рабочего графика. там много разных церквей с большими золотыми куполами, но я не услышал в звоне их колоколен Бога, я не услышал в молитвах идущих туда чего-то окромя просьб. там слишком мало благодарности. я был в этом городе, мыл руки в большом фонтане и они не становились чище. мне делали бутерброд в уличном ларьке такими же немытыми руками. я бросил десятку мужчине в инвалидном кресле, а когда шел домой, видел, как он тащил коляску впереди себя. пока я пропускал женщин первыми в трамвай, дверь закрылась, он уехал без меня и ни одна из женщин не попросила водителя подождать. я ошеломлен величием новостроек, красочностью афиш, количеством товаров в магазинах и тем, что это не сделало вас всех счастливее."