сегодня опять были слышны перестрелки и женский плач. черные нападают, белые - держат оборону. у обоих немало потерь.
Марк привел оттуда девчушку. спрятал ее и решил нарисовать с нее портрет. она маленькая, хрупкая, как воробушек. ручки тоненькие, глаза большие и карие, коленки острые и в синяках. когда она села на стул, то заняла всего лишь его половину. Марк и рисовал ее с красивыми розовыми перьями среди красных-красных цветов с черной пыльцой.
ее муж дома бьет. не "бьет - значит любит", а бьет - значит сердца нет. но ребенок у них маленький. а она без отца выросла, знает, что тяжело, хочет, чтоб ее дочь в полной семье выросла. терпит, бедная, и молчит. он бьет, а она даже не плачет, чтобы дочку не пугать. закроет ее в другой комнате, а сама в угол забьется, коленки обхватит и ждет. даже не боится уже. говорит, ко всему привыкаешь. так то он человек, пока не выпьет. но пьет уж больно часто. да и мать ее вздохнула с облегчением, когда дочку выдала, назад уже не примет. вот девчушка то и бунтует против насилия, но не над собой. против войны выступает, но от черных только прячется, никому боли не хочет. митингует с утра до вечера, а потом за дочкой в садик бежит. так и живет, да и не жалуется особо. говорит, есть кого любить, ради кого жить. чего еще надо то?