По моей спине бегут толпы огромных мурашек. Бегут и пропадают где-то под кожей на груди, прыгают между рёбер, щекочут лапами сердце.
В маршрутке все молчали. Бабушки, которые обычно обсуждали политику, в которой совсем не разбирались, смотрели в окна или на свои сморщенные руки. Молодые парни смотрели на юных девушек даже не улыбаясь. Водитель не требовал передать за проезд у задней площадки.
Я не узнал родного города. Дети больше не играли, беременные не гуляли, курьеры не разносили пиццу, закрылись цветочные лавки, не работал центральный фонтан…
Лавочки в парке были свободны. Я сел на самую старую и достал гитару.

Смотрю новости: маленький лысый мальчик без бровей и ресниц рассказывает о том, что жизнь стоит того, чтобы за нее сражаться и голос его вовсе не дрожит. Мама держит его за руку. Отцы редко остаются рядом в таких сложных ситуациях, если вы не заметили.
Я смотрю на свой маленький аквариум - в нем плавает такая же одинокая рыбка, как я. Мы с ней ничем не болеем. Но когда я достаю ее из воды и кладу на стол, она даже не дергается в попытках выжить. Я тоже предельно спокоен в своем положении, ибо точно знаю, когда это все закончится.